Эпитафия № 2302

И скучно, и грустно,
И не кому руку подать.

Нелегко искать объяснения и оправдания,
С пулей в груди трудно быть непредвзятым.
Но разве чужая боль не есть наказанье?
И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?

Род правых благословится! (CXI.2).

Друг мой, я с тобой прощаюсь!
Да, настал уже тот час:
То, что крепче пут связало —
Разделяет теперь нас.
Не настанет уж тот вечер,
Где звонок иль письмецо.
Но вдруг вспомнишь ты под вечер
Мое милое лицо.
Вспомнишь ты звон струн гитары,
Легкий шелест, тишину.
А когда ты будешь старым —
Я домой к тебе приду.
Расскажу о том, что было,
Что лежит там, впереди.
А пока живи-ка, милый,
И меня не скоро жди!

В гробу я слышу голос птичий,
Весна близка, земля сыра.

Ты успел в самый раз — умереть молодым.

Предназначение человека — быть им!

Hе впервой рисковать нам своей головой!

Усопший брат! кто сон твой возмутил?

Я — первый Бог, что обречён
Жить под землёю,
Видеть агонию и боль
Творений рук моих.