Эпитафия № 2925

Ухожу, ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет.
Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается тысячу лет.

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.
Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему, Господь!

Только смерть превращает жизнь в судьбу.

Их лица совсем молодые,
Но души изломаны, души болят.

Смерть обращает жизнь в судьбу.

Смотри, мы так стремительно падаем вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.

Увенчавши свое чело неподвижной звездою,
Не узнает ни отца, ни безутешную мать.

И в мир неизведанный, новый
Осторожно сделаешь шаг,
Закрывая глаза от страха,
Трепеща и не зная, как.

Так часто думал я, — пусть близкий смертный час
Судьба мне усладит, когда огонь погас

Мы ничего не знаем о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.